Норберт Хуммель: Довольно трудно все это вспоминать, потому что прошло очень много времени. Однако эпоха ГДР была довольно поучительной для меня, потому что мы тогда воспринимали Советский Союз и его граждан как нечто большее, чем оно было на самом деле. Может быть, еще и потому, что у нас в ГДР было меньше свободы. Но, тем не менее, наш «старший брат», Западная Германия, была гораздо ближе — совсем рядом, на той же земле. И это чувствовалось, и не могло не нравиться.
Из нашего института студенты ездили по обмену в СССР, на год-два, и к нам тоже приезжали советские студенты. Но я не ездил. Закончив институт, я пошел работать радистом во флот. Мне это очень нравилось, хотя все выглядело не так, как я себе представлял. Поскольку все мои близкие родственники были на Западе, в не-социалистических странах, меня не пускали в торговый флот, а только в морское рыболовство. И на самом деле, мне в этом смысле повезло, как стало понятно позже. Потому что в итоге я много путешествовал и часто бывал за границей. Был, например, в Гренландии и Исландии. И хорошо, что мне не нужно было иметь дела с русскими. Тем более, что у них был огромный флот, настолько громадный, что все остальные бежали, как только они появлялись. Ни одна нация не могла себе такого позволить, а они ловили, ловили и в результате рыбы не осталось.
Во время моей службы в армии, это были 1964-1965 годы здесь, в Потсдаме, у нас была групповая встреча с российскими солдатами. Она была скорее официальной, но когда они пришли в казарму, мы увидели, что они немного расслабились и стали чуть свободнее. Они были простыми и даже простодушными сержантами, пришли к нам в казарму, мы их угощали. И делились алкоголем, который нам, конечно, не выдавали, но он у нас все равно был.
Было даже трогательно видеть, как они менялись, когда мы их принимали у себя в казармах. Какими сначала они были напряженными и как расслабились, когда появился алкоголь — это было неожиданно и очень приятно. Однако дружеских отношений тогда не возникло, потому что советская сторона категорически этого не хотела. Это был «дружеский визит», который отвечал их представлениям о службе. Нам было их немного жаль.
Мария Кардаэтц: Я пошла в школу в 1951 году, когда «дружба по переписке» еще не была широко распространена. Она появилось только с конца 1950-х. Тогда я переписывалась с американцем, и это было очень интересно, но к сожалению, быстро закончилось.
У меня была коллега из Мекленбурга-Передней Померании, и она однажды мне рассказала, что недалеко от того места, где она живет, в деревне, есть советский военный лагерь и размещены солдаты. И что с ними нет никаких проблем, а наоборот, все прекрасно. Это меня удивило, потому что обычно людям не нравилось жить близко от военных частей. Особенно старшему поколению, как, например, моей маме и отцу – они были совсем другого мнения.
Мы жили в Карлсхорсте, в доме недалеко от вокзала, где было очень много советских военных. И там был специальный магазин, куда мы могли ходить за покупками. Я там бывала время от времени, смотрела на кружевные скатерти. И на кассе у них была очень смешная счетная машина, ручная. Мы таких никогда не видели.
Интервью: Александра Румянцева
Unerwünschte Wege 2023